Чем больше фильмов Бертолуччи я смотрю, тем меньше мне нравится «Последнее танго в Париже». И вовсе не потому, что остальные его ленты настолько гениальны, что «Танго…» на их фоне постепенно блекнет. Напротив — с каждым разом мне всё труднее поверить, что этот человек вообще способен поставить нечто стоящее.

Сюжет: Американка Джилл (вообще-то Катерина, но пусть будет Джилл) — знаменитая оперная певица, худая как палка (что уже смехотворно, ибо для исполнения оперных партий требуется нефиговая диафрагма) и её престарелый муж собираются на гастроли в Европу. Сын (Мэттью) жалостливо просит чтобы его взяли с собой. Не берут. Буквально через пару экранных секунд у отчима приключается «удар» и незамедлительно следуют его похороны. Теперь Джилл «поменяла ориентацию» и напротив усиленно тащит Мэттью в старушку Европу — а именно, в Италию, где её ждут-не-дождутся (честно говоря, я плохо себе представляю, чтобы в Италии фанатели от американской оперной певицы — опера это прерогатива итальянцев, и эти янки им там нужны как рыбе зонтик).

В Италии Джилл поёт во весь голос, а Мэттью тусуется с местной ребятнёй (благо местная ребятня по-английски шпарит только так!). И вдруг бац — он оказывается наркоманом. Расстроенная Джилл на кой то черт едет к дилеру Мэттью, который всучивает ей (безвозмездно — то есть даром) немного героинчику. И когда у Мэттью снова начинается ломка, она отдаёт ему этот примечательный пакетик, но оказывается у сынишки кончились иглы. Тогда, дабы снять напряженное напряжение, Джилл мастурбирует ему, а Мэттью в свою очередь сосёт её груди.

На утро они проснулись. Джилл беспричинно сорвалась с места, поехала к своему бывшему учителю пения, обложила несчастного старика-инвалида трёхэтажным матом ни за что, «о какой совпадение» встретилась с сыном и поехали они по местам былой славы. Много разных разностей произошло с ними в поездке. Заехали в ресторанчик у дороги — снова «пообжимались». Поехали дальше. «Вот здесь работает твой настоящий отец» — сказала Джилл и высадила сына на каком-то египетовидном пустыре. Мыльные пузыри летят во все стороны — зрители повально плачут. А до конца кина ещё — примерно час экранного времени.

Есть замечательный, тонкий, чувственный, нежный фильм Луи Малля под названием «Порок сердца». Посмотрите его. А «Луну» Бертолуччи не смотрите. Не надо.

Путаница. Мы совершенно не понимаем, что перед нами за персонажи и зачем они перед нами. Это могло быть смешно, если бы не было так грустно. Ужасная американская актриса Джилл Клейберг через 8 лет сыграет аналогичную роль у Андрея Кончаловского в почти столь же лубочном «Застенчивые люди» — но Кончаловский, отдать ему должное, по крайней мере не впиндюрил к наркотической зависимости ещё и инцест вкупе с «потерянными» папами.

Ещё это кино можно рассматривать как по-мальчишески пошлый вариант «Осенней сонаты» Бергмана, вышедшей годом раньше — в 1978-ом. Но лучше не стоит.

Всё происходящее в фильме похоже на издевательство. Да, согласен, иной раз смотря европейский арт-хаус кажется что люди ведут себя чуть «странно» — реагируют более бурно, или наоборот, слишком спокойны, иногда не вполне «адекватны». Так вот, здесь «неадекватность» персонажей доведена до предела. С первых же кадров, где сын упрашивает родителей взять его с собой в Европу, а потом просит отчима остаться чтобы они вместе сходили на бейсбол, кристально-четко вырисовывается слово «фальш» (в английском есть более точное выражение: «campiness» — по отношению к кино оно означает «невсамделишность», «трэш», «наивняк», «беззастенчивая эксплуатация темы»). Весь фильм построен по данному принципу. Персонажи, все без исключения, ведут себя странно и неадекватно, даже китчево, как в плохом претенциозном арт-хаусе (почему «как»?). Но ни до абсурда, ни до сюрреализма кино всё равно не дотягивает. В итоге: «Не мышонок, не лягушка / а неведома зверюшка».

Потерянные «настоящие» отцы, воссоединение семей. Мы так и не поверим, в то, что Мэттью — наркоман. Когда он от «типа отчаяния» воткнёт вилку в руку, нам будет лишь стыдно за Бертолуччи, но сердце наше не дрогнет. Когда мать будет ласкать сына в паху, мы в лучшем случае возбудимся — словно смотрим «застенчивую» порнуху в одежде. Когда Джилл будет разивать рот во весь экран, а итальянские фанаты рукоплескать — мы не поверим. Когда Мэттью будет слизывать грязь с маминого лица — мы будем сконфуженно разводить руками от «трэшовости» происходящего на экране и искать спасения в приятных кино-воспоминаниях, в очередной раз с ностальгической нежностью прокручивая в памяти сцену с Брандо, жадно слизывающим с тела Марии Шнайдер сливочное масло.

Основная мысль фильма, о том, что мальчик без отца испытывает сексуальное влечение к матери, довольно тривиальна (как из общей энциклопедии для начинающих психологов), а уж рассказана — вовсе умопомрачительно. Огромное кол-во совершенно лишних, ненужных эпизодов-аппендиксов: дом Верди, дилер Мустафа, подруга-лесбиянка, визит к бывшему преподавателю, дорожные приключения. 140 минут чтобы найти «настоящего» отца и успокоится на том… Надо заметить, что тема поиска «настоящего» отца у Бертолуччи встречалась не раз — кто знает, может сценаристы бразильских сериалов черпали вдохновение в том числе и в его творчестве.

Визуально фильм достаточно красив, но «игра не стоит свеч». Бертолуччи снял очень вульгарное кино. Эксплуатационное, путаное и нарочитое. В сердцевине сценария есть интересная сюжетная мысль, о женщине, которая чувствует, что «теряет» сына, и с помощью сексуального контакта пытается удержать его подле себя. Но чтобы докопаться до этой «вкусной» сердцевины, придётся как следует постараться.

3 из 10

p.s. столь нелюбимый мной Андрей Тарковский высказался о «Луне» намного лаконичнее, чем я: «Чудовищная дешевка и пошлятина».