1895 год. «Общественное мнение торжествует там, где дремлет мысль» изрёк Оскар Уальд и был осужден дремлющим обществом за акт содомии на 2 года тюремного заключения. Прошло 66 лет, а нравы в старушке Британии так и остались удручающе-нравственными.

В эпоху расцвета соцреализма — жанра плакатного и безжизненного как любая приправленная моралью скандальная журналистика — грешно было упускать синицу из рук. Викторианский закон о сексуальных преступлениях медленно, но верно изживал себя — но официально мужеложство всё ещё находилось вне закона. Дирк Богарт, Деннис Прайс и Хилтон Эдвардс, продолжавшие благоразумно умалчивать о своих «скелетах под кроватью», мужественно согласились на «решающий бой».

«Жертва» 1961-ого года повествовала о запуганных шантажируемых геях. В 1986-ом году выйдет слэшер «Город в панике», в котором с ВИЧ-инфицированными (преимущественно, с гомосексуалистами) так «церемониться» уже не станут. Ну и конечно нельзя упускать из виду триллер «Разыскивающий» 1980-го года, вызвавшего преинтересную реакцию у публики: геи от этого фильма плюются, потому что он «пропагандирует гомофобию», а натуралы — потому что «пропагандирует гомосексуализм».

Относительно «Жертвы» подобных разночтений возникнуть никак не может. Мораль басни озвучена с экрана не раз и не два и не три. Геев в фильме нежно и с завидным постоянством равняют к хромым, слепым и прочим убогим, причём делают это так навязчиво и «в лоб», что возникает ощущение будто смотришь не художественный фильм, а наглядное видео-пособие в жанре «Как бросить курить по системе Станиславского».

Отказаться от нравственности и морали не получается до сих пор, посему человечество «отрезает понемножку» (Почему у тебя свинья забинтованная? — Жалко мне её убивать. Вот и отрезаю понемножку…). То есть, вместо того, чтобы наплевав на всё пуританское мировоззрение вместе взятое, торжественно признать гомосексуализм безнравственным, мы постыдно и невнятно ищем ему научные оправдания и подгоняем нравственность под гомосексуализм (и, отчасти, гомосексуализм под нравственность).

«Хватит прятаться по подворотням — выходите на гей-парады». Дирк Богарт смотрит мимо камеры в туманную даль студийных декораций и грустно вздыхает — до конца жизни на светских приёмах его будут сопровождать арендованные красотки, а вовсе не менеджер-любовник Энтони Форвуд. На заднем плане Деннис Прайс нервно топчется на месте — 7 лет назад он пытался покончить с собой, а через 12 умрёт от алкоголизма.

Спустя 6 лет после премьеры «Жертвы» гомосексуализм в Англии официально перестал считаться уголовным преступлением — единственная цель, которую ставили перед собой создатели фильма, и единственная, которой они добились, потому что лучше понять геев или просто персонажей ленты не удастся.

Трафаретный герои заставляют вспомнить заказного «Харви Милка» Гаса ван Сента. Нет ни одного неоднозначного слова, жеста или мысли. Актёры читают по бумажке, а у режиссера в меню только «жаренные» факты да газетные «утки». Этот фильм — не шаг вперёд. Это шаг в сторону. Нравственность стала ещё нравственнее — её стало больше, её границы расширились, а гомосексуализм вместо гордой аморальности объявлен досадной «ошибкой природы». Этот фильм — не художественное произведение. Это артефакт. Вчерашние новости, обесценившиеся за сутки. Неактуальный скандал — лишенный вечности, но преисполненный моментом; забывший об искусстве, но памятующий о морали. Оскар Уальд не зря говорил, что нравственность — последнее прибежище людей, равнодушных к искусству. «Бэзил Дирден и ко» к искусству на сей раз были явно равнодушны.

6 из 10